— Куда-а-а это мы собрались, принцесса?.. — тотчас громыхнул басистый тембр, не успела Эва и до места своего дойти. — Да кто так целуется, мать вашу, что за балет?!
В этот момент каждому стало ясно, что ход не окончен. Кара настигла торопыгу мгновенно: Мидвилла стало стремительно притягивать назад, отчего на земле остались пара глубоких рытвин от когтей. Вот уже белое тело сжимает в своих мёртвых тисках хищно и как-то не по-доброму скалящаяся глыба, чуть не на пол-корпуса выше самки. — Знаешь, пофиг мне, останешься ли ты цела... — нависая над волчицей и всё сильнее подминая её под себя пророкотал Высший.
Альбатико, итак убитый, сжал белоснежные зубы; Арвен сочувствующе прищурившись; лапы Томое и Ив примагнитились к их мордам; Ренессо сглотнула и застыла с приоткрытым ртом; Корнелия с аппетитом облизнулась... Регнарт же ухмылялся. На всё это потребовалось мгновение, а в следующее Эву накрыла буйствующая лавина — демон с витыми рогами, чуть привстав на задних лапах, обрушился на самку сверху. Сильные лапы требовательно прижали её к груди, лишив возможности даже самых отчаянных попыток вырваться, а горячий язык уже безраздельно властвовал в сдавшей оборону перед таким натиском пасти. По началу Мидвилл, кажется, решила не отвечать, да разве кто спрашивал? С предупреждающим грудным рыком зверь стиснул жертву, не рассчитывая силу и причинив тем самым боль; кажется, он решил свить из языка барышни верёвку, злобно посмеиваясь и не сводя с неё хитрых чёрных глаз. Вуивр был из тех, кто желал видеть результат своих игрищ, он был из тех, кто оставляет после себя опустошённое пепелище. Гора мышц и шерсти начала прижимать Эву к земле.
— Эй, ты, — Кнарос, почувствовавший неладное, поднялся. Черноглазый оторвался от дела. Он клацнул зубами и, продолжая смотреть на Хранителя, смачно провёл языком по всей длине сжавшихся зубов волчицы, переместился к уху, затем спускаясь по шее вниз.
— Кишка тонка что ли?
— Нарываешься, да? — Пророкотал в ответ не менее внушительных габаритов Высший, поднялся и в мгновение ока уже стоял подле пары. — Хорош изголяться. — Видя, как лапа Хранителя преграждает ему путь, алый дьявол зарычал громче, показывая оскал и приближаясь к морде Эвы ещё ближе. — Ты ж Леди целуешь, а не бесовку какую-нибудь...
— Да? Какие мы нежные, — усмехнулся Вуивр, глядя Эве в глаза. В этот момент волчица смогла заметить полыхнувший во взгляде огонь. На какой-то миг стало отчётливо ясно, что такая мощь вполне укротима и, играя по другим правилам и в другой игре, а может и в другой жизни, Вуивр спокойно мог быть и нежен. — Присоединяйся, Кнар.
— Остановите оргию, это ж бутылочка! Покарают вас Звёздные... — Пылко изрёк в тишине Алкиант, не выдерживавший более подобной постановки. Но, как известно, для демонов, увы, не существует ни норм, ни морали. Теперь Эву с двух сторон прижимали два могучих тела. За спиной ощущалось тепло Древнего и его сводившие с ума поцелуи в шею, за ушами, в щёки, а спереди, между лап, грудью вжимался Вуивр, а потому Эва чувствовала ощутимо упирающийся в неё демонический "интерес". Лапы последнего уже давно перешли запретную черту и (непонятно, как так вышло) уже начинали касаться волчицы там, где не надо, привлекая не вполне нормальные мысли в голову потерпевшей. Оба хищника то и дело дружно посмеивались — общее дело объединяет. Завершилось это минутное представление тройным поцелуем, после коего демоны оставили Стальную.
— Кнарос, Вуивр, — между делом произнёс Актис, — а вас после игры я попрошу остаться.
— Плевать, игра стоит свеч, — хмыкнул алый и пихнул бутылку, оглядев явно недовольных, — а вы думали, в сказку попали?
Стеклянная чертовка затихла, ожидая выговора Чистокровного за свои проделки.
— Хо... — протянул волк, обращаясь к новой жертве в предвкушении новых ощущений, — Корэном тебя кличут, насколько я помню. Ну что, сам рискнёшь, или как с Эвой?
Скала нависла над смертным. Хладный давненько приметил новеньких в клане, и этот волк чем-то его заинтересовал. Быть может необычным поведением, быть может внешностью и, как выражался сам демон, смазливой, но неглупой мордашкой.
Правила игры:
